Владимир КОМПАНЕЙЩИКОВ: «Омск всю жизнь не умеет с кем-то о чем-то договариваться, ни в бизнесе, ни в политике, ни в управлении»

Владимир КОМПАНЕЙЩИКОВ: «Омск всю жизнь не умеет с кем-то о чем-то договариваться, ни в бизнесе, ни в политике, ни в управлении»
Владимир КОМПАНЕЙЩИКОВ: «Омск всю жизнь не умеет с кем-то о чем-то договариваться, ни в бизнесе, ни в политике, ни в управлении»
Владимир КОМПАНЕЙЩИКОВ: «Омск всю жизнь не умеет с кем-то о чем-то договариваться, ни в бизнесе, ни в политике, ни в управлении»
Владимир КОМПАНЕЙЩИКОВ: «Омск всю жизнь не умеет с кем-то о чем-то договариваться, ни в бизнесе, ни в политике, ни в управлении»
Владимир КОМПАНЕЙЩИКОВ: «Омск всю жизнь не умеет с кем-то о чем-то договариваться, ни в бизнесе, ни в политике, ни в управлении»
Фото: kvnews.ru

Зампред правительства пришел на "кухню" в газету

На «кухонных посиделках» в редакции газеты «Коммерческие вести» побывал заместитель председателя правительства Омской области Владимир КОМПАНЕЙЩИКОВ. Любопытные моменты из разговора Владимира Борисовича с творческим коллективом «КВ» записала обозреватель Ольга УМОВА.

– Владимир Борисович, первый вопрос – об отставке мэра. По словам ДВОРАКОВСКОГО, сначала и региональное правительство, и Администрация Президента просили его остаться в должности до избрания нового мэра, а потом настоятельно предложили уйти. Что там за ситуация была?

– Как вы прекрасно понимаете, возможность избрания Вячеслава Викторовича на пост мэра на новый срок всерьез не поднимал ни он сам, ни руководство региона. Инициатива продолжить работу до осени исходила от самого ДВОРАКОВСКОГО, в частности, и я сам с ним данный вопрос обсуждал. Лично я для этого не видел и не вижу никаких препятствий, ведь несмотря на различную критику он последовательно работал над тем, чтобы что-то в городе поменять к лучшему. Но вместе с тем более 80% омичей, по результатам опросов, действительно относятся к деятельности мэра негативно.

– Что это за опросы?

– Опрос проводил в апреле-мае текущего года РЦСО в рамках госзадания, выборка была достаточной, чтобы говорить о погрешности в 3-5%. Есть и другие структуры, которые проводят опросы, информацию мы от них получаем.

– И все-таки было ли давление на мэра со стороны федеральных структур?

– Мне об этом ничего не известно. Более того, я считаю, что это, мягко говоря, не уровень какой-либо федеральной структуры – заниматься такими местечковыми вопросами. И у меня лично не было разговоров с мэром в формате «ну когда же вы наконец уйдете», и с Администрацией Президента мы не обсуждаем эти вопросы, это только наша локальная повестка.

– Лично вы как оцениваете результаты работы мэра за эти пять лет?

– Давать Вячеславу Викторовичу публичные оценки как мэру не считаю допустимым, хотя какие-то его действия оценивать себе позволял. Он работал в жестких ограничениях, и я уверен, что он искренне стремился что-то сделать. И мы видим, что город в чем-то поменялся к лучшему. Так или иначе мэр ушел, хотя вопрос об отставке, как мне кажется, он все же внутренне принять не смог. Мы видели, что даже на заседании горсовета Вячеслав Викторович был непоследователен. Зачем ему нужно было остаться на посту? Наверное, он полагал, что может успеть сделать еще что-то такое, что поменяет отношение омичей к его работе. Так что ситуация, возникшая на горсовете, скорее не политическая, а человеческая. Мэр ушел, но ему удавалось тащить пять лет непростую ситуацию, ведь в Детройт мы все же не превратились.

– И все-таки, согласитесь, странно, что такое отношение у омичей сложилось к ДВОРАКОВСКОМУ, были ведь и похуже у нас мэры.

– Были ожидания очень серьезных перемен в 2012 году, думали, вот сейчас наконец заживем. А получилось, что в чем-то стало даже хуже.

– Эффект завышенных ожиданий?

– Да. Сами ожидания перемен, я думаю, связаны с тем, что слишком долго громили город, слишком долго омичи чувствовали, что они не те и не там. А ключевая точка устойчивости региона – это, безусловно, город. Омск же как субъект управления до последних лет был на каких-то задворках. И в целом система управления страной грешит подобными несовершенствами, управление страной осуществляется в рамках придуманных когда-то административных границ. В то же время у любого крупного бизнеса есть макрорегиональная система управления. Выполнять подобную роль и стать структурой стратегического управления макрорегионами могли бы полпредства, и я думаю, к такой идее со временем придет федеральная власть.

– С Сергеем Петровичем ФРОЛОВЫМ, до того как он приступил к исполнению обязанностей мэра, руководство области обсуждало эту тему?

– В Уставе города Омска при отставке мэра иных вариантов, кроме как исполнение обязанностей первым заместителем мэра, не подразумевается. И раз позиция мэра была амбивалентна, он то одни заявления делал, то другие, и мы исходили из того, что как решит, так и будет. Есть ФРОЛОВ, который за многие вопросы жизнедеятельности города отвечал в последние годы, есть команда, которая осталась на своих местах. Мы привыкли с советских времен много значения придавать роли личности в истории, но здесь-то многое зависит от команды. Важно, чтобы все планы и проекты были до конца исполнены, те же дороги.

– А лично вы знаете человека, который мог бы стать хорошим мэром?

– Знаю. Фамилию называть не буду (фамилия была названа, но не для печати — КВ).

– Вам не кажется, что в свете последних событий и Год экологии, и Год животноводства в области у нас провалились?

– По поводу Года животноводства, я не думаю, что вспышка африканской чумы повлияет серьезно на те задачи, которые были поставлены губернатором в части поддержки животноводства. Что касается Года экологии, согласен, здесь сложная история, и как ни странно, это следствие подъема производства. Я когда в университете учился, в 1989–1994 годах жил в Нефтяниках, пахло почти каждый день примерно тем же, чем сейчас. Почему те, кто должен был порядок навести, его не навели, это большой вопрос. Идея, которую сейчас высказало наше минприроды по закупкам контроллеров воздуха, должна быть реализована, и через какое-то время после этого мы будем понимать, кто, простите, гадит. И разбираться с этими людьми придется жестко, чтоб не повадно было.

– Сельская молодежь уезжает из районов в Омск, городская – из Омска уезжает целыми семьями. Когда-нибудь этот процесс закончится?

– Процессы урбанизации невозможно остановить, но их нужно возглавить. Люди ищут где лучше, глупо противостоять стягиванию молодежи из сел в крупные агломерации, другое дело, что этим надо научиться управлять. Что касается оттока молодежи из Омска, да, здесь ей уныло, неинтересно, да, мало делается для того, чтобы какое-то другое отношение к Омску молодежь формировала. Мы сейчас с ТРОФИМОВЫМ пытаемся что-то организовать. Например, хотим организовать сезон альтернативной культуры в Омске – это огромный пласт культуры, который всегда был вне внимания власти. Мы будем пытаться привозить в регион интересное, нестандартное, ориентированное на разные вкусы. Сегодня с ребятами из «25/17» по телефону общался, приглашал их на День города, и если у нас все получится, будет не только БАБКИНА. Это музыканты родом из Омска, но я о них узнал только потому, что запустили голосовалку в социальных сетях о том, кого бы хотели в Омске увидеть, и в лидеры вышли «Ленинград» и «25/17».

Получится, как мы надеемся, провести ко Дню города и авиашоу над Иртышской набережной. Самое главное, чтобы делалось это все не только с подачи чиновников. Я вообще считаю, что от уровня культурной вовлеченности зависит все, вплоть до наполнения бюджета. Ведь для наполнения бюджета менять надо прежде всего мозги, а сделать это можно только с помощью культуры, и речь здесь не только о плясках в кокошниках. Происходящее в культурной сфере должно вызывать у людей реакцию, какое-то отношение, какие-то споры, и только тогда город становится не болотом. Разруха все-таки в головах, и хоть асфальтом все закатай, хоть плиткой выложи, надо начинать с головы. Нужно придумывать много яркого и разного, в первую очередь для молодежи. Если молодежь будет видеть, что Омск хотя бы в этом смысле не слишком отличается от столиц, у нее появится другое отношение.

– На альтернативную культуру разные реакции могут быть. Губернатор пригласил ШНУРОВА, и православные активисты обратились в прокуратуру. Или это фейк?

– Честно говоря, никаких запросов из прокуратуры по этому поводу мы не получали. Да и с новосибирскими этими активистами общаться не вижу смысла, пусть у себя в Новосибирске активничают.

– А если местные православные активисты будут против?

– У нас самые конструктивные отношения с епархией, с митрополитом. Вы прекрасно понимаете, что мы достаточно адекватные люди, чтобы не проводить такие концерты, например, на Соборной площади. Это просто здравый смысл и уважение к людям. Когда приезжал «Сплин», мы с владыкой и Соборную согласовали, и он даже службу подвинул по времени. Мы это все решаем спокойно, без провокаций. Понятно, что значительную часть творчества ШНУРОВА не пропустит Роскомнадзор, но его концерт можно организовать, например, в «Арене-Омск», чтобы совершенно точно там не было людей, которым по закону рано еще это слушать.

– Вы предложили идею с рок-фестивалем имени Егора Летова, и идею обсмеяли: как это, Летов, да по инициативе власти!

– Не по инициативе власти. Я эту идею поддерживаю как человек, который имеет личное эмоциональное отношение к Егору Летову, который даже скорее не панк, а хиппи с точки зрения культурного кода, к его творчеству. И при этом это наш Омск. Летов тем и хорош для Омска сегодня, что вызывает противоположные чувства с огромной амплитудой. Чтобы город перестал быть никаким, нужно что-то нестандартное.

– Ну да, еще памятник Летову поставить, памятник Колчаку, жене его… Вообще, зачем так много памятников ставят сегодня?

– Это создает некую городскую среду. Проводим фокус-группу: чем гордятся омичи. Ответ: ничем. Задаем по методике наводящие вопросы, получаем ответ: людьми. И оказывается, что у нас действительно много людей, которыми надо гордиться. А вот где они? Можно по-разному относиться к деятельности МАЛЬКЕВИЧА, но он последовательно создает среду города с какими-то памятными знаками, и очередной памятник дает повод задуматься: а может, этим человеком стоит гордиться, а может, и этим городом, а может, и самим собой?

– Когда памятник Михаилу Ульянову будет поставлен?

– Осенью. Конечно, ключевая проблема с финансами, но мы ее потихоньку решаем. Кстати, скульптором скорее всего будет тот же человек, который поставил в Москве памятник князю Владимиру.

– А памятник Петру I уже едет?

– Пока нет. Я на той неделе в Москве встречался с Зурабом ЦЕРЕТЕЛИ, там еще ряд вопросов, мы должны выбрать текст, который будет размещен на макете указа, который, по задумке, держит в руках государь. Сейчас ВИБЕ ищет в архивах фразу, что-то, что Петр I по отношению к созданию Омска милостливо повелеть соизволил. Ну и по месту размещения мы еще все-таки подумаем. Многие высказались за место рядом с музеем, но это все-таки почти 6 метров, поэтому рассматривается вариант разместить памятник в районе ворот на набережной. Горсовет еще решение не принял, время пообсуждать есть, и хотелось бы, чтобы здесь приняли участие эксперты – архитекторы, историки, культурологи.

– И еще о памятнике Колчаку вопрос. Это такая фигура, которая у всех взрывает мозг, как только заходит об этом речь, сразу начинаются крики с обеих сторон. Вам не кажется, что этот вопрос нужно уже так или иначе решить однозначно?

– Это придуманная проблема. Есть люди, которые считают, что Колчак – герой и заслуженный государственный деятель, пусть они этот памятник поставят за свои деньги, в своем месте. Подобным образом существует куча памятников Ленину, который тоже не совсем однозначный персонаж. У меня есть своя оценка Колчака, но поскольку я не собираюсь ставить ему памятник и не собираюсь противиться этому, то оставлю свою оценку при себе. В то же время у нас, на мой взгляд, очень много людей, по поводу установки памятников которым ни у кого вопросов не возникнет. Хотя бы тот же Михаил Ульянов.

– Памятник Ульянову ничего не изменит с точки зрения восприятия Омска, а Колчак изменит. Начнется, по крайней мере, сильная движуха.

– Не нужна движуха ради движухи. Нужно научиться Омску договариваться. Омск всю жизнь не умеет с кем-то о чем-то договариваться, ни в бизнесе, ни в политике, ни в управлении, мы сразу на всех навешиваем ярлыки, а сами сделать ничего не можем, потому что ресурсами Омск, мягко говоря, не переполнен. Зачем нам памятник Колчаку как еще один символ этого неумения договариваться, вытаскивать на поверхность? Может, попытаться договориться друг с другом и сделать что-нибудь, что будет положительные оценки вызывать? А с Колчаком пусть будет как будет, ну, пусть поставят, если хотят. Поставили же памятник Ермаку, хотя татары были против. Но поставили в таком месте, чтобы не вызывать излишнюю межнациональную напряженность. Я многое читал про Колчака, действительно неоднозначный персонаж.

– Вопрос-то не в том, однозначный или неоднозначный. Омск не оттолкнется, пока не решит этот вопрос. Это, может быть, самый яркий момент в жизни Омска с точки зрения пиара – когда его назвали третьей столицей, пусть и ненадолго.

– Вам кто-то когда-то «продал» историю про Колчака, и вы в нее поверили так же, как и в истории про Федоровку, метро и многое другое. Давайте не работать с прошлым, давайте работать с будущим.

– Не будет будущего, пока мы не осмыслим прошлое.

История с Омском – третьей столицей давно изъедена мышами, зачем она нужна? Содержания за этими словами давно нет, оно выхолощено. Надо создавать другое, то, что будет соответствовать времени. Объективно говоря, у нас нет тысячелетней истории, мы даже не Тара, и придумывать себе 300 лет чего? Знак чего? Что здесь все пошло не так изначально? Бухгольц пошел в экспедицию совсем за другим, история зарождения Омска где-то почти случайная. Давайте сейчас создавать и делать что-то новое, может быть, и неоднозначное, чтобы люди к этому по-разному относились. Не надо играть с прошлым, какой смысл без конца обсуждать всерьез темы с Федоровкой, с метро и так далее, ну, что мы их тащим.

– Мы-то можем забыть, но градостроительная документация как раз под метро и новый аэропорт заточена. Участки под то же метро по всему городу зарезервированы, проекты развития дорог из-за этого не реализованы. Ну, давайте еще лет 30 сидеть будем с этим старым грузом, будет у нас такая жизнь на паузе.

– Не нужно жить на паузе, нужно просто признать: это уже ни о чем проект хотя бы потому, что не будет никогда там таких транспортных потоков, которые позволят без серьезных дотаций работать. Понятно, что нужно решать что-то с точки зрения развития города. Я в свое время поддержал разработку мастер-плана Омска, потому что он давал представление о том, как город должен выглядеть через сто лет. Но пока мэрии это не нужно, пока градостроительная документация никаким требованиям не соответствует. И это первая вещь, которую нужно сделать – понять, кто занимается территориальным развитием города. Это должны быть профессионалы, которые скажут, каким должен быть город через сто лет с точки зрения экономики, социальной сферы, ЖКХ и так далее. А сейчас мы не знаем, к чему приведет достройка того же метро, может быть, это вообще сегодня в корне противоречит задачам развития города. Пока у нас даже с генпланом не могут разобраться. Поэтому и куча земельных участков стоят в центре города зарезервированные годами, а потом строят там бог знает что. Извините, но строить на Красном пути, который и без того перегружен, столько жилья, это надо было додуматься. Людей, которые это согласовывали, надо там поселить, чтобы они по этим пробкам домой пробирались.

– Это вы о застройке на территории табачной фабрики?

– Да, о ней.

– Перспективы культурного развития города – это замечательно, но, во-первых, любой план зависит от финансирования, а во-вторых, тем, кто здесь остается, грубо говоря, еще и есть что-то нужно, а не только развлекаться. Народ ведь уезжает не столько потому что в городе грустно, а потому, что здесь просто нет денег, зарплаты ниже, чем в соседних регионах. И уезжают прежде всего предприниматели.

– Здесь как в старом анекдоте: с таким настроением ты слона не продашь. Понятно, что когда мы говорим о том, что в регионе нет денег, мы говорим в первую очередь о бюджете. Понятно, что ситуация грустная. Поэтому когда в Москве выделяют 6 млрд рублей на подсветку деревьев, наши предприниматели говорят: о, вот оно! Низкая предпринимательская активность в самом Омске, на мой взгляд, следствие внешней унылости города. Слишком мало вожаков в бизнесе. Предпринимательский настрой – это готовность взять на себя риск, это другой стиль мышления. У нас как в социально ориентированном регионе: много лет пестовалось другое отношение, которое можно выразить фразой «мне все по гроб жизни должны», ну вот и вырастили людей, так думающих. Да, уезжают из-за низких зарплат. Но при этом у нас огромный эффект низкой базы, и если сюда по-умному зайти, ты сразу станешь королем в своей нише. Сможем ли мы прорваться? Сможем, если перестанем думать категориями индустриализации, весь мир уже в другой экономике живет, а мы до сих пор тут гайки точим.

– Зато у нас благодаря дешевой рабочей силе колл-центров много, скоро полгорода в колл-центрах будет работать.

– Честно говоря, это и не самый плохой вариант, потому что они ориентированы на определенную категорию людей, для которых это хорошая возможность. Плохо не то, что у нас стоимость рабочей силы низкая, плохо, что мы сами этим не можем воспользоваться. С предпринимательской инициативой, не связанной с бюджетом, у нас исторически плохо складывается. И здесь уникальным считаю кейс СКУРАТОВА, который не приткнулся к чему-то существующему, а с нуля построил очень красивый бизнес. А если вернуться к истории, то, на мой взгляд, большая часть бизнеса в Омске так или иначе при своем зарождении была связана с административной рентой.

– С освоением социалистической собственности. Хапнуть старую базу, а потом ее продать – ума большого не надо.

– Поэтому надо формировать с раннего возраста у людей способность принимать на себя риски. Просто людей таких в Омске объективно мало, они у нас другие. Сделать так, чтобы их было больше, можно, и это, как я уже сказал, вопрос создания атмосферы, иного отношения к себе и к городу. Конечно, и власть много чего должна делать по-другому и создавать условия для бизнеса. Важней всего здесь все-таки доступ к ограниченным ресурсам – к энергии, к воде, к земле и так далее. Пока мы здесь самый жесткий порядок не наведем, все это будут сказки про белого бычка. И мы наводим и где-то уже заходим в прорыв. Та же улица Ленина наконец ожила, и пройтись по ней сейчас очень приятно.

– Следующий шаг – взять и перекрыть Любинский проспект на выходные, сделать пешеходным.

– Перекроем. Мы разговаривали с ребятами из Камергерского переулка, они пока не в состоянии эту историю потянуть, а я не вижу смысла заполнять улицу тележками с кукурузой.

– Начать можно и с фокусников.

– Нет-нет, начинать нельзя с чего-то не очень хорошего, тут же идею загубим.

– Владимир Борисович, ряд предпринимателей критично отнеслись еще к одному проекту, который вы курируете, – переформатированию единственной выставочной площадки в регионе под православно-предвыборный музей.

– Площадка требованиям к выставочным комплексам не соответствовала. А для этого музея она идеально подходит. 4 ноября мы его, надеюсь, откроем. Лучше потратить деньги на создание нормального выставочного комплекса, найти для него место, сделать соответствующий проект, а выставки пока можно в другом месте провести. Для меня, как человека, который отвечает в том числе за молодежную политику, гораздо важнее сделать проект, который позволит и детям, и взрослым по-другому относиться к истории своей страны и своей малой родины. Пока мы не начнем, как во многих других странах, стоять с рукой у сердца при подъеме родного флага и петь гимн и действительно любить свой Омск и свою страну, к лучшему наша жизнь не изменится. На фейсбуке в комментариях мне пишут слово «рашка», и не могу понять, что с этими людьми. Как так можно относиться к своей стране, это ведь уже за гранью, патология какая-то?

Подытожу: от выставок шуб, собак, кошек, даров полей, на мой взгляд, толка не было, выхлопа для экономики – ровно ноль, и когда я пришел к губернатору с этой идеей, мне было не жалко. Нравится кому-то – не нравится, но так будет, надеюсь, потом будет и по-другому, с нормальным выставочным проектом для бизнеса.

– Каковы условия создания музея, кто будет вкладывать средства?

– Примерно в 200 млн рублей выйдет проект в этом здании, если бы строили новое, меньше чем в 500 млн рублей бы не обошлось. Половину средств даст Газпром, вторую половину выделит областной бюджет. С Газпромом сейчас находимся в стадии подписания соглашения, думаю, что к 5 августа придут первые деньги от них. Что касается бюджетного софинансирования проекта, сейчас мы запустили процесс перераспределения средств внутри бюджета регионального минкульта, но там придется заходить в госпрограммы, а значит, ждать сентября, когда ЗС соберется. Но принципиально при этом все решения уже приняты.

– Что за экспозиции будут в этом музее?

– Каждый желающий может получить информацию об этом проекте, называется он, напомню, «Моя Россия – моя история». В Москве на ВДНХ под аналогичным проектом занято 20 тысяч квадратных метров. Я вышел оттуда под большим впечатлением, разработчикам удалось создать очень сильное эмоциональное воздействие. Причем это новый формат, там контент можно поменять за полчаса, и в этот федеральный проект будет в обязательном порядке входить региональная часть. Сейчас мы запустили в краеведческом музее рабочую группу для формирования контента, и столько интересного нашли об Омске и омичах. В общем, для меня этот проект важен, потому что он о знании истории, о патриотизме.

– Через призму православия.

– Не совсем, хотя, по большому счету, история развития нашего государства неразрывно связана с православием.

– А что, кстати, с мечетью «Сердце Сибири»? Омичи собирали подписи под петицией против ее строительства.

– Мечеть нужно построить, вопрос только в том, где. Мы встречались с представителями мусульман, которые инициировали этот проект, и свою позицию мы сформировали. Вот когда жители против строительства детского сада, потому что хотят на этом месте аллею, задача договориться с ними – это задача власти. А договариваться с жителями о размещении мечети – это не наша задача. Мы заявили, что готовы предоставить свои медийные возможности, чтобы инициаторы проекта разъясняли свою позицию. К сожалению, этого сделано не было. Так что историю эту не нужно политизировать, нужно найти хорошее место, где действительно проживает много мусульман, где будет это удобно, не на задворках, конечно. Но без конфликта. Реализовывать что-то свое, а задачу нивелирования конфликта повесить на нас – так не пойдет. Мы можем только помочь. Да, мусульмане должны получить возможность достойно оправлять свой религиозный культ. Город предложил на выбор несколько площадок, можно поискать еще какие-то места.

– Как вы относитесь к функционированию штаба НАВАЛЬНОГО в Омске?

– Честно говоря, никак. По роду деятельности я вынужден обращать на это внимание, но та информация, которую я получаю, у меня актив НАВАЛЬНОГО в Омске не вызывает особых симпатий. Президент сказал: любые проявления гражданской активности допустимы, если они не нарушают закон. А заходить в собственные оценки я бы не хотел. Мы не мешаем, не лезем, мы видим, что у этих людей есть определенное количество сторонников. Мое личное отношение – можно громко кричать (и это правильно) о том, что нужно бороться с коррупцией. Давайте начнем, например, с выявления коррупции в вузах. Я думаю, очень серьезный процент людей, которые поддерживают эту риторику, сталкивались с дачей взятки за сдачу экзамена, платили взятки гаишникам и так далее. А это история про популизм, на мой взгляд. Но у людей есть право выражать свою гражданскую позицию. Им никто тут ничего не запрещает, и когда они начинают кричать, что их не пустили к зданию речного вокзала, когда они говорят, что в Таре якобы и штаб закрыли, и бизнесу мешают, выясняется, что все это вранье. Когда люди, которые борются с враньем, постоянно сталкиваются с ситуацией, что их на этом вранье ловят, мне кажется, что-то не так у них в консерватории.

– В 90-е в Омске проводились религиозные дискуссии между представителями разных конфессий, власти предоставляли площадку. Есть у нас сегодня такая площадка для дискуссий между конфессиями, между партиями? Что происходит с РЦСО, непонятно. А ведь он мог как раз и работать над развитием городского самосознания.

– Давайте перестанем думать категориями помещений, это удел чиновников. У РЦСО есть проблема, связанная с тем, что недофинансирован проект по его реконструкции, но мы постараемся в следующем году эту работу закончить. Все остальное предоставляется различным общественным организациям, плюс аппараты наших уполномоченных там размещены. Не совсем он тем наполнен, чем нужно, наверное, соглашусь. Поменяем это, когда до конца реконструируем. Что касается площадок, все больше дискуссий из оффлайна переходит в онлайн, так что много вариантов того, где выразить позицию, а вот с точки зрения модерации позиций вариантов немного, но мы туда и не вмешиваемся. Проблема не с помещениями, проблема с идеями. Мы хотим запустить такую общественную активность, чтобы от власти требовались только те или иные ресурсы для реализации идей. Власть не может быть генератором этих изменений, но она может и должна создавать условия, при которых неравнодушные жители региона смогут менять свою родину к лучшему.

– Была такая задумка некоторое время назад – Омск как социальная столица. Был фестиваль социальной рекламы «ПОРА», какие-то еще мероприятия, а уехал один ИССЕРС и увез и фестиваль, и социальная столица куда-то делась.

– Я с Виктором недавно в Москве общался, он поделился тем, что в Москве фестиваль не смог прижиться так же, как это было в Омске, и предложил вернуть его в Омск. Надо. Ну а вообще есть такое: если я уехал и все прекратилось, значит, проблема не в городе, а во мне. Я не смог сделать что-то так, что это будет существовать без меня. Так что возможно, что-то не так в этом проекте. Но о возврате в любом случае можно подумать.

– ГОЛУШКО на прошлых выборах назвал вас виноватым в проигрыше «Единой России». А в этот раз Андрея Ивановича партия назначила ответственным за выборы в горсовет. Это бумерангом ему прилетело?

– В соответствии с законодательством и своими функциональными обязанностями никакими выборами заниматься я не имею права, я ими и не занимаюсь. То высказывание Андрея Ивановича вновь комментировать я не буду, потому что уже комментировал. Он депутат, политик, а я управленец. Если он сейчас взял на себя ответственность за результат выборов, то это его решение. А я выборами не занимаюсь. Мы с Андреем Ивановичем, конечно, общаемся, иногда даже жестко: в чем-то я с ним соглашаюсь, а в чем-то нет. Но в любом случае диалог есть.

– Просто удивительно, что все чиновники переживают за «Единую Россию», а как же другие партии?

– Мне кажется, поводов предполагать, что «Единая Россия» работает против интересов горожан, нет…

– Я считаю, что она работает параллельно с ними.

– А я не соглашусь. Взять даже те деньги, которые выбивались на ремонт дорог и дворов, это все-таки партийный проект. Другие партии этим похвалиться не могут.

– И еще один вопрос в заключение. Что происходит с музыкальным театром? Кто уйдет раньше – КОМПАНЕЙЩИКОВ или РОТБЕРГ?

– Я бы так вопрос не ставил. В силу возраста РОТБЕРГ какие-то вещи не очень конструктивно обсуждает и решает, но я ни в коем случае не стану все нюансы его поведения предавать публичной огласке просто из уважения к его возрасту и заслугам. РОТБЕРГ уйдет, и, конечно, раньше, чем КОМПАНЕЙЩИКОВ, потому что я никуда не собираюсь и у меня много планов, что сделать для города, с которым я свою судьбу связал. У РОТБЕРГА, собственно, в силе предложение остаться президентом театра, мы люди не обидчивые и не будем вставать в позу. Кроме того, с нашей стороны это уважение к цеху, в его лице я не хочу обижать весь театральный народ, несмотря на то, что и в театральной среде отношение к РОТБЕРГУ разное. Но я буду последовательным в своей критике и скажу, что он не сделал ничего для того, чтобы использовать те возможности, которые у него были, для развития театра. Не моей задачей было с ним разбираться, конечно, но слишком вел он себя нетактично, чтобы оставить эту задачу новому министру культуры. Поэтому решение принято, оно будет доведено до конца. По-человечески я РОТБЕРГА понимаю, как менеджер – нет. И эти его странные предположения, что КОМПАНЕЙЩИКОВ хочет деньги театра к рукам прибрать, что хочет торговый центр в здании театра сделать. Если человек такое говорит, то что ж в его голове творится? Не хочу с этим разбираться. Хочу, чтобы театр ожил, а возможности для этого есть. Межличностные отношения не должны этому помешать.

– Нового директора театра подбираете?

– Естественно, нового директора будем искать, но для решения подобных вопросов есть и министр культуры, и другие люди, которые в этой сфере разбираются. Решение не должно быть волюнтаристским.

– Спасибо, Владимир Борисович, за интересный разговор!

Ранее полный вариант интервью можно было прочитать только в печатной версии газеты «Коммерческие вести» от 26 июля 2017 года

 
По теме
На дорогах и тротуарах ледяные рытвины и огромные лужи Наташа ЛИПИНСКИ Фото: vk.com/aomsk?from=search В паблике «Аварийный Омск» появился снимок автобуса, который стоит в огромной луже без колеса.
Мошенники из Омска попали под суд после обмана жителей нескольких регионов 20-летние подсудимые звонили жителям Омской и Новосибирской областей, рассказывали придуманную историю, а после получали от потерпевших крупные суммы.
13 февраля 2024 года постановлением судебной коллегии по уголовным делам Омского областного суда приговор Первомайского районного суда г. Омска в отношении шести осужденных оставлен без изменения.
Молодых омичей отправили в колонию за помощь телефонным мошенникам Молодые люди обманывали пенсионеров, сообщая им, что их родственники попали в ДТП и срочно нужны деньги, за что получали небольшой процент.
Награда волонтёру - Газета Омский пригород Активист волонтёрского сообщества «Помощь солдатам» был награждён медалью.
Газета Омский пригород
Весна идет в музей! - Музей-заповедник Старина Сибирская С наступлением весны жизнь как будто расцветает, оживает природа. Меняются темы экскурсий в музее.
Музей-заповедник Старина Сибирская