Гопстопнадзор, кора дуба и сыроподобие: слова последних двух недель

altText
Фото: www.omsktime.ru

Два раза в месяц колумнист «Сноба», филолог Ксения Туркова выбирает главные слова, закрепившиеся в русском языке, из новостей и их обсуждений. Это — пятидесятый выпуск «Словарного запаса».

Вагон и маленькая телега

Свой словарь может быть не только у эпохи — он может быть даже у одного конкретного события. Иногда происходит что-то, что влечет за собой настоящий языковой взрыв. Целый словарь можно, например, составить по следам массовых протестов на Болотной. Строго говоря, он уже написан — в Фейсбуке в 2011 году, как раз на волне тех событий, возникла группа «Словарь перемен», которая действует до сих пор. Первый интернет-словарь состоял именно из лексики протеста: в нем были «белоленточники», «снежная революция» и многие другие. А в 2014 писатель Марина Вишневецкая выпустила одноименную книгу. Правда, она была посвящена уже другим переменам — конфликту России и Украины.

Но протесты и войны все-таки вещь масштабная и протяженная во времени. А бывает так, что языковой взрыв случается там, где его особенно и не ждешь. Именно это произошло в случае с попытками Роскомнадзора заблокировать Телеграм. По следам этого противостояния, которое все еще продолжается, тоже можно составить целый словарь.

Создатель мессенджера «Телеграм» Павел Дуров предложил термин «цифровое сопротивление». В каком-то смысле он вторит тут своему американскому коллеге Марку Цукербергу, который недавно в своем выступлении перед сенаторами говорил о «цифровой гонке вооружений». Правда, в случае с Цукербергом речь идет о борьбе разных стран, а в случае с Дуровым — о противостоянии внутри одной страны, по сути, между чиновниками и пользователями, народом.

Вообще битва Роскомнадзора в лице Александра Жарова с «Телеграмом» внесла существенный вклад в изучение русского языка. Во-первых, как правильно подметили пользователи соцсетей, теперь все знают, что означает идиома «как слон в посудной лавке». Во-вторых, история с «Телеграмом» позволяет легко и наглядно объяснить, что такое буквализация метафоры — на примере якобы написанного Павлом Дуровым в Роскомнадзор письма, к которому автор прилагает «ключи шифрования» — обычные металлические.

Телега, самолетики , взятие «Телеграма», Великий Блокиратор (о Жарове) — все это из словаря последних двух недель.

Но главными в нем, пожалуй, можно назвать новые наименования Роскомнадзора: Роскомпозор и Гопстопнадзор. Последнее придумал поэт Лев Рубинштейн. И оно, судя по всему, прижилось. Не случайно слушатели радиостанции «Эхо Москвы» выбрали его главным словом минувшей недели. Правда, гоп-стоп в итоге получился какой-то странный — не молниеносный грабеж, как предполагает его значение, а беспорядочные попытки и, что еще удивительнее, грабеж самого себя: уже известно, что от блокировки Telegram российские компании потеряли 1 миллиард долларов.

Кора дуба и марганцовочка

Примерно такой же грабеж самого себя напоминает и инициатива Госдумы в ответ на санкции запретить американские лекарства.

Вице-спикер Госдумы Петр Толстой во время эфира программы « 60 минут » на канале «Россия 1» в шутку (как он сам утверждает) посоветовал лечиться...

Два раза в месяц колумнист «Сноба», филолог Ксения Туркова выбирает главные слова, закрепившиеся в русском языке, из новостей и их обсуждений. Это — пятидесятый выпуск «Словарного запаса».

Вагон и маленькая телега

Свой словарь может быть не только у эпохи — он может быть даже у одного конкретного события. Иногда происходит что-то, что влечет за собой настоящий языковой взрыв. Целый словарь можно, например, составить по следам массовых протестов на Болотной. Строго говоря, он уже написан — в Фейсбуке в 2011 году, как раз на волне тех событий, возникла группа «Словарь перемен», которая действует до сих пор. Первый интернет-словарь состоял именно из лексики протеста: в нем были «белоленточники», «снежная революция»  и многие другие. А в 2014 писатель Марина Вишневецкая выпустила одноименную книгу. Правда, она была посвящена уже другим переменам — конфликту России и Украины.

Но протесты и войны все-таки вещь масштабная и протяженная во времени. А бывает так, что языковой взрыв случается там, где его особенно и не ждешь. Именно это произошло в случае с попытками Роскомнадзора заблокировать Телеграм. По следам этого противостояния, которое все еще продолжается, тоже можно составить целый словарь.

Создатель мессенджера «Телеграм» Павел Дуров предложил термин «цифровое сопротивление». В каком-то смысле он вторит тут своему американскому коллеге Марку Цукербергу, который недавно в своем выступлении перед сенаторами говорил о «цифровой гонке вооружений». Правда, в случае с Цукербергом речь идет о борьбе разных стран, а в случае с Дуровым — о противостоянии внутри одной страны, по сути, между чиновниками и пользователями, народом.

Вообще битва Роскомнадзора в лице Александра Жарова с «Телеграмом» внесла существенный вклад в изучение русского языка. Во-первых, как правильно подметили пользователи соцсетей, теперь все знают, что означает идиома «как слон в посудной лавке». Во-вторых, история с «Телеграмом» позволяет легко и наглядно объяснить, что такое буквализация метафоры — на примере якобы написанного Павлом Дуровым в Роскомнадзор письма, к которому автор прилагает «ключи шифрования» — обычные металлические.

Телега, самолетики , взятие «Телеграма», Великий Блокиратор (о Жарове) — все это из словаря последних двух недель.

Но главными в нем, пожалуй, можно назвать новые наименования Роскомнадзора: Роскомпозор и Гопстопнадзор. Последнее придумал поэт Лев Рубинштейн. И оно, судя по всему, прижилось. Не случайно слушатели радиостанции «Эхо Москвы» выбрали его главным словом минувшей недели. Правда, гоп-стоп в итоге получился какой-то странный — не молниеносный грабеж, как предполагает его значение, а беспорядочные попытки и, что еще удивительнее, грабеж самого себя: уже известно, что от блокировки Telegram российские компании потеряли 1 миллиард долларов.

Кора дуба и марганцовочка

Примерно такой же грабеж самого себя напоминает и инициатива Госдумы в ответ на санкции запретить американские лекарства.

Вице-спикер Госдумы Петр Толстой во время эфира программы « 60 минут » на канале «Россия 1» в шутку (как он сам утверждает) посоветовал лечиться народными средствами: отваром коры дуба и боярышником.

Вслед за ним «пошутил» сенатор от Курганской области Сергей Лисовский. «Что-то я не видел, чтобы марганцовочку рекламировали, которой меня лечили в детстве, или аскорбиновую кислоту, которая прекрасно действовала», — заявил он.

Боярышником, впрочем, россияне уже давно «лечатся». Это слово даже вошло в лонг-лист одного из конкурсов «Слово года» как символ внутренней смертельной угрозы, пьянства, губительного забытья. В 2016 году от отравления косметической настойкой «Боярышник» в России умерли десятки людей. Самое массовое отравление было в Иркутске — там погибли больше 70 человек .

Сочетание «кора дуба», думаю, тоже надолго останется в словаре и станет одним из символов эпохи и отношения представителей власти к народу.

Сыроподобие

Таким же символом, пожалуй, можно считать и прилагательное «сыроподобный», на который обратила внимание лингвист Татьяна Базжина и написала о своем наблюдении в группу «Словарь перемен».

Пользователи стали шутить. Одни писали: «В сыроподобном совсем нет ничего святого! То есть молочного!»

Другие, напротив, заметили в прилагательном некий ореол святости и увидели в нем схожесть со словом «богоподобный». К такому продукту можно даже обращаться так: «Ваше сыроподобие!»

И такая ассоциация тоже довольно точная примета времени. В условиях, когда россияне везут друг другу «запрещенку», а многие (не те, кто советует заваривать кору дуба) уже забыли, что такое настоящий, хороший сыр, что еще остается, как не канонизировать хотя бы что-то, этот сыр напоминающее?

P. S. На этот раз к «Словарному запасу» очень хочется написать постскриптум — о тех словах, которых мы не услышали/не прочитали. Языковым удивлением недели в этом смысле стала Армения: массовые протесты жителей, которые привели к отставке премьера Сержа Саргсяна , и последующее всеобщее ликование не принесли нам никаких новых слов и выражений! Невероятно, но факт: самое, пожалуй, главное событие последних недель не дало никаких языковых «всходов». И даже название этой революции так и не придумали. Ее называли «бархатной», «мирной», но все эти определения существовали и до этого. Никакое особое наименование не прижилось.

Почему? Может быть потому, что армяне просто сделали дело. Без лишних слов.

  snob.ru  
 
По теме
На дорогах и тротуарах ледяные рытвины и огромные лужи Наташа ЛИПИНСКИ Фото: vk.com/aomsk?from=search В паблике «Аварийный Омск» появился снимок автобуса, который стоит в огромной луже без колеса.
Мошенники из Омска попали под суд после обмана жителей нескольких регионов 20-летние подсудимые звонили жителям Омской и Новосибирской областей, рассказывали придуманную историю, а после получали от потерпевших крупные суммы.
Куда сходить в Омске 29, 30 и 31 марта - Пульс Live Куда сходить в Омске 29, 30 и 31 марта  Пятница - день недели, которого ждут буквально все, от воспитанников детского сада до топ-менеджера крупной корпорации.
Пульс Live
Награда волонтёру - Газета Омский пригород Активист волонтёрского сообщества «Помощь солдатам» был награждён медалью.
Газета Омский пригород