Петр Вибе: «За шкаф для музея отдал свой шифоньер»

Директор старейшего омского музея – об омских тайнах и сокровищах.

История без белых пятен


– Петр Петрович, вы много лет возглавляете историко-краеведческий музей. У кого-то из ваших предшественников был такой же большой стаж директорства?


– Нет, максимальный стаж был 13-14 лет у Андрея Федоровича Палашенкова и Юрия Анатольевича Макарова. Я работаю с 1 февраля 1993 года.
– Свой 60-летний юбилей вы отметили в день всероссийской конференции в музее. Специально приурочили?


– Конференция была посвящена не моему юбилею, а 300-летию Омска. Об этом были все доклады. Но, не скрою, мне было приятно встретиться на презентации моей монографии «Антология омского краеведения» с коллегами по музейной работе, Союзу краеведов России, с историками, реставраторами. Я не люблю дни рождения, тем более круглые даты. В этот раз показалось правильным встретить юбилей на рабочем месте. Пришло более ста человек, все прошло очень душевно.


– Вы пришли в музей на переломе эпох. Прежде все исторические экспозиции представляли недавнее прошлое однобоко, с точки зрения победившей Советской власти. Нужно было фактически создавать новый музей?


– Коллекция уже в то время составляла более 170 тысяч единиц хранения. А сейчас – 220 тысяч. Конечно, мы пересматривали подходы в формировании экспозиции и выставок. Складывалось впечатление, что прежде историки имели в своем распоряжении только большевистские материалы. И не знали, что здесь был не только Колчак, но и три состава российского правительства, что белый Омск интересен не только как политический, но и как культурный центр российской жизни. Я прочел воспоминания министра Серебренникова. Мой коллега историк Александр Минжуренко нашел в Стэнфордском университете в США и скопировал воспоминания Вологодского, возглавлявшего три правительства. Я работал в Москве с только что открытыми для исследователей документами Спецхрана.


– И каковы впечатления?


– Период Гражданской войны – один из самых ярких в истории Омска. Очень интересная, противоречивая эпоха. Мы знали, что есть партизан Избышев, но это один эпизод на севере области. Был и казак Анненков, действовавший по-партизански. И у каждого была своя правда.


– Пока шли споры о памятнике Колчаку в Омске, вы в 2007 году представили омичам восковую фигуру Александра Васильевича…


– Заказали петербургскому скульптору Галине Ивлевой. Образ получился настолько достоверным, что у нашей уборщицы чуть инфаркт не случился, когда она утром вошла в мой кабинет и увидела адмирала, сидящего в кресле. А как я его доставлял в Омск – отдельная история. Часть скульптуры, упакованную в ткань, сдавал в аэропорту в багаж, и явственно были видны очертания тела, а голову взял с собой в салон. На этой выставке были представлены редкие документы времен Гражданской войны. Она произвела фурор.


– А в чем секрет долгожительства выставки «Азиатская Россия»?


– Она очень популярна, так же как и отдел природы. Идея родилась после выставки Омской области в Женеве. Я смотрел этнографические экспозиции в Швейцарии, потом в Германии. Там представлена жизнь экзотических народов и дальних стран. А у нас – история многонациональной Сибири. Когда открывали выставку «Азиатская Россия» в 1996-м, думали – на короткое время. А она живет. В этом году с большим успехом была показана в Симферополе. Аким Северо-Казахстанской области подарил нам красивую юрту. Выставку будем модернизировать.


– Какие еще выставки пользовались особенным вниманием посетителей? «Омские клады»?


– Это была выставка, когда часа за два до открытия люди уже стояли у дверей.


– Как вы думаете, есть ли еще неоткрытые клады?


– Есть, конечно. И у археологов постоянно интересные находки, недавние – в самом центре Тары. И на территории Первой омской крепости, рядом с остановкой «Площадь Ленина» сделали раскоп и подняли из него пушечное ядро. А когда-то Палашенков неподалеку, у трамвайных путей, обнаружил в земле пушку XVIII века. Я примерил к ней ядро, оно вошло один в один.


Трудолюбие в наследство


– Вы много лет занимались историей немцев в Сибири, посвятили этому докторскую диссертацию. А свою родословную удалось восстановить?


– По отцовской линии – с XVIII века. Это не моя заслуга. Отец был выходцем из меннонитов, в этой общине принято знать родословную. И у нас в семье была книга, изданная в Канаде, где сведения о предках – начиная с прадеда. В Россию приехали из Пруссии по приглашению Екатерины II, поселились под Запорожьем, в 1909-м, по другим сведениям – в 1911-м, прибыли в Сибирь, в село Николай-Поле Исилькульского района. А мама родом из лютеран Поволжья, рано осталась сиротой. Ее семью раскулачили, она же в Москве вышла замуж за летчика, который погиб в войну. Но еще когда был жив, ее забрали по 58-й статье и отправили на Урал, а потом в Магадан. Муж-герой, получая орден из рук Калинина, обратился с просьбой выпустить жену. Но у Калинина у самого супруга сидела…


– Что особенно поразило вас в истории семьи?


– Трудолюбие. Люди поселились в Сибири на самых неблагоприятных землях, которые не взяли приехавшие раньше. И за несколько лет добились поразительных хозяйственных результатов. Они были трезвенниками. В 20-е годы ученые сельхозинститута выпустили книжку, посвященную истории стада красных коров, их называли тогда немецкими. И там, помимо животноводческой, много исторической информации, свидетельствующей о стремительном развитии поселений и хозяйств. Такая же динамика была во времена НЭПа.


Многоуважаемый шкаф


– Начало 90-х называли музейным бумом. Потом интерес к истории пошел на спад?


– На переломе эпох всегда растет интерес к краеведению. Но и сегодня мы не ощущаем спада. Раньше летом был мертвый сезон, а сейчас этого нет. Раньше было принято ходить в музей раз в жизни. А мы хотим, чтобы к нам приходили часто и всей семьей, могли провести у нас часть выходного дня: посетить выставку, узнать историю праздника, сделать сувенир своими руками. Я такое видел в Этнографическом музее в Петербурге, и мы пошли по тому же пути. Можем интересно организовать и день рождения ребенка.


– А как родилась книга «Старый Омск»?


– Это было знаковое событие. Когда я задумал книгу, первой была идея переиздать историческую хронику Ивана Яковлевича Словцова 1871 года. А потом мы решили дополнить его труд хроникой до 200-летия Омска. Использовали большое число фотографий из фондов музея. Когда она вышла, произошла курьезная история. Одному краеведу показалось, что на снимке казаков изображен наследник престола Николай. И он опубликовал заметку «А царя-то не заметили!», обвинив нас, по сути, в невежестве. Мы вынуждены были защищать свою честь и выиграли в суде дело, доказав, что на фотографии – казачий офицер Неклюдов. Да, он закручивал усы под царя, была такая мода.


– У вас есть любимые экспонаты?


– Их много. Гордость музея – знамя Сибирского казачьего вой­ска, которое старше Омска. Березовская коллекция икон, привезенная Палашенковым, восстановлена омскими реставраторами и считается уникальной. Львы из Китая, привезенные в Омск после визита в Чугучак в 1895 году акмолинского губернатора Владимира Лосевского. Они долго стояли на улице и были полностью разрушены. Дворники обивали метлы от снега об их головы, и у одного льва морды не было. Мы пригласили московского реставратора Алексея Белькова, который два года занимался восстановлением. На заводе им. Баранова сумели сварить современный чугун с древним китайским. Но дороги и те экспонаты, что удалось самому найти и привезти в музей.


– Расскажите о них.


– Например, шкаф с родины моих предков – Молочанского округа под Запорожьем. Я его увидел у старушки в Миролюбовке Москаленского района. Взамен привез ей из Омска свой современный шифоньер, она была довольна. А у другой бабушки в той же деревне был старинный американский механический гладильный станок, она ни в какую не хотела с ним расстаться: «Чем же я гладить буду?» Двоюродный брат, приехавший из Германии, пообещал ей самый лучший электрический утюг, и только тогда обмен состоялся.

– Случалось ли, что экспонаты пропадали?


– К сожалению, было два таких случая, за что я получал выговоры. В 90-е, когда не было сигнализации, украли кунган – металлический сосуд, стоявший в казахской юрте, и археологическую находку – маленькую металлическую рыбку. Сегодня везде видеокамеры, подлинные мелкие предметы находятся в закрытых витринах, а рельс или пушку не унесешь.


– О чем мечтает директор старейшего в Омске музея?

– Одна мечта воплощена недавно с открытием трех залов омской истории к 300-летию Омска. Титаническая проделана работа. Нужно было установить кондиционеры, на 1,5 метра поднять потолки. То же самое хотелось бы сделать и в залах археологии и этнографии. Сегодня контраст бросается в глаза. Десять лет мы воплощаем идею музея под открытым небом в Любино-Малороссах. Время трудное, но хотелось бы завершить работу. Сейчас мы начинаем создавать мюнц-кабинет для нумизматической коллекции. Я очень этим увлечен, у нас есть интересные экспонаты, даже античные, древнекитайские, новгородские деньги. Хочется эту коллекцию пополнить.

Автор Светлана Васильева Фото Евгений Кармаев

Ещё новости о событии:

Петр Вибе: «За шкаф для музея отдал свой шифоньер» - ИА Омскрегион
Директор старейшего омского музея – об омских тайнах и сокровищах. История без белых пятен – Петр Петрович, вы много лет возглавляете историко-краеведческий музей.
15:23 30.12.2015 ИА Омскрегион - Омск
Автор Светлана Васильева Фото Евгений Кармаев Директор старейшего омского музея – об омских тайнах и сокровищах.
14:20 30.12.2015 Омская правда - Омск
 
По теме
Уважаемые друзья!  Закончила работу выставка   обучающихся Тарской ДШИ. Часть работ можно будет увидеть на выставке в Культурном Центре им.
Песня жить и дружить помогает... - Газета Ваша звезда Наталья Чердынцева, жительница села Юрьевка, не мыслит себя без песни и творчества Культура – понятие широкое и всеобъемлющее, она связывает национальности и традиции, людей разных поколений и вероисповеданий.
Газета Ваша звезда