Залесов и Скок Виктору Шкуренко: «Когда наша пара распалась, мы только выиграли в деньгах»

Залесов и Скок Виктору Шкуренко: «Когда наша пара распалась, мы только выиграли в деньгах»
Залесов и Скок Виктору Шкуренко: «Когда наша пара распалась, мы только выиграли в деньгах»
Залесов и Скок Виктору Шкуренко: «Когда наша пара распалась, мы только выиграли в деньгах»
Залесов и Скок Виктору Шкуренко: «Когда наша пара распалась, мы только выиграли в деньгах»
Залесов и Скок Виктору Шкуренко: «Когда наша пара распалась, мы только выиграли в деньгах»
Залесов и Скок Виктору Шкуренко: «Когда наша пара распалась, мы только выиграли в деньгах»
Залесов и Скок Виктору Шкуренко: «Когда наша пара распалась, мы только выиграли в деньгах»
Залесов и Скок Виктору Шкуренко: «Когда наша пара распалась, мы только выиграли в деньгах»
Фото: newsomsk.ru

Бизнесмен Виктор Шкуренко открывает второй сезон рубрики «Переход наличности» с беседы с совладельцами компании «Залесов и Скок» Романом и Юлией. Говорим о деньгах, любви и разлуке, статусных клиентах и перспективах стать омскими Armani.

Андрей Кутузов

Юлия, Роман, я впервые услышал о вас на конкурсе «Держи марку». Мне понравилось ваше название...

Роман: Да, нам тогда за него дали кучу грамот. А вас, кажется, там же наградили за баню «Расслабоноff»...

Ооо! Приятно, что вы знаете это заведение… (Смеется.)

Р.: Да приходилось бывать там, но по работе. (Все смеются, глядя на Юлию.)

Юлия: Пфф, а мне не приходилось.

Я хотел начать интервью с каких-то простых вопросов — вроде: как вы начали свое дело?.. Но вы так забавно отреагировали... Так что давайте в стиле Юрия Дудя — сразу в лоб. У вас ведь были отношения?

Р.: Хорошо, начнем с этого, тем более о старте нашего бизнеса мы уже сто раз рассказывали. Да, были отношения.

И сколько вы встречались?

Ю.: Три года.

Р.: Да, с 2012 по 2015 год.

О, как вы хорошо все помните. Я думал, вы сейчас начнете изображать, что все забыли. (Смеется.)


Р.: Или мы могли сказать: «А мы вообще встречались?» (Все смеются.)

Когда ваша пара распалась, вы, наверное, потеряли в деньгах?

Р.: Нет.

Ю.: Только выиграли.

Ну понятно — раньше на обеде Роману нужно было за тебя платить, а теперь вроде как ты не его девушка, поэтому сама рассчитываешься за себя. (Все смеются.)

Ю.: Когда мы с Романом встречались, я придерживалась такой стратегии: дескать, я девушка мужчины, который всем руководит, поэтому не отсвечиваю и занимаю второстепенную роль. А когда разошлись, я отправилась в свободное плавание, стала ощущать себя самостоятельной единицей, поняла, что можно подключать все свои знания, умения, навыки, высшее экономическое образование, лидерские качества, амбиции...

Р.: Мне кажется, после расставания мы еще выиграли и в другом. Раньше личное часто переносилось на рабочие отношения, а теперь этого нет.

Как перестраивались после «развода»?

Р.: У нас был период кризиса, который мы, к счастью, преодолели. Но даже в тот сложный момент перед нами не стоял вопрос о дележке бизнеса, мы не обсуждали вариант, чтобы каждый отправился в самостоятельное плавание. Нет, мы понимали, что это наша тема, и не следует ее бросать.

И все таки… как в вашей жизни появилось шитье? Я не очень понимаю: Роман — инженер, Юля — экономист...


Ю.: У меня в семье все рукодельники: кто по дереву вырезает в качестве хобби, кто вяжет, кто шьет, кто рисует. И я с детства не боялась труда и умела все делать ручками: и шить, и вязать, и крестиком вышивать.

Р.: Я в 2012 году  вернулся из Праги, где жил два года, и вновь стал работать на телевидении. С 07:00 до 08:30 у меня были утренние эфиры, а потом приезжал домой и вместо сна кроил галстуки. Если коротко — не мы выбирали дело, а оно выбрало нас.

Ю.: За время нашего общения мы фонтанировали идеями, чем можно заняться в Омске. Идей было масса: от хостела до кофейни. Спустя три месяца после знакомства решили открыть свое дело. На примете у нас было три ниши, в которых можно было попробовать себя. Но две из них уже были заняты другими ребятами. Третья же — пошив бабочек — на тот момент оказалась свободной. Тогда как раз до Омска дошла волна массового увлечения аксессуарами. Летом 12-го мы могли продавать десяток бабочек в день.

И что, неужели на этом можно было сколотить стартовый капитал?

Ю.: У нас были небольшие деньги, мы купили на них ткани и стали шить.

А как у вас разделены доли в бизнесе и функционал?

Ю.: Я индивидуальный предприниматель и как раз эту функцию и выполняю — предпринимаю.

Р.: Прибыль делим 50 на 50%. На Юле лежат управленческие и экономические задачи, работой с поставщиками занимаюсь я, клиентов встречаем вместе.

Всегда?

Р.: Да. И нам это доставляет большое удовольствие. Мы стараемся сделать так, чтобы клиенты стали нашими друзьями. Мы знаем, как зовут их жен, когда у них дни рождения, чем они увлекаются.

Ю.: У нас с самого начала получился «личный бизнес» — он начался с личных отношений, и с нашими клиентами мы тоже стараемся выстроить хорошие доверительные отношения. Благодаря прямому общению с клиентами нам удается донести до них нашу философию, показать преимущества нашей марки.

Представим, что я пришел к вам в качестве клиента. Я не ограничен в деньгах, но не очень четко представляю, что хочу. Что вы мне предложите?

Ю.: (Мечтательно.) Loro Piana. Это ткани прекрасные, но не бюджетные.

Р.: В первую очередь мы спрашиваем у человека, для чего ему нужен костюм и к какой дате. Некоторые приходят за неделю до мероприятия, и мы физически не можем успеть за это время выполнить его заказ.

Я в курсе. (С шутливым упреком.) Летом женился мой сын. Накануне свадьбы он, наслушавшись историй о вас, пришел сюда, чтобы заказать костюм. А вы ему отказали, мол, вставай в очередь. В итоге ему пришлось идти в Ermenegildo Zegna. Естественно, мне это обошлось дороже. (Все весело смеются.)

Ю.: Да, у нас всегда очереди. Сейчас, правда, время ожидания сократилось до четырех недель. А летом, в свадебный сезон, очередь достигала трех месяцев. Много заказов, включая иногородние и из других стран. Среди наших клиентов —жители Москвы, Питера, Тюмени, Кельна, Парижа.

А как они на вас выходят?

Ю.: Часто это бывшие омичи. Их лекала у нас есть.

Если на костюмы такая очередь, можно же взять в штат дополнительных людей?


Р.: Нельзя — их просто напросто нет. Особенно сложно с закройщиками. За пять лет мы просмотрели около сотни человек на эту должность, и нам подошли только двое.

Ю.: С 12-го года штат постоянно растет. Начинали мы с одного портного, потом нас стало шестеро, затем — 12. Сейчас у нас 15 мастеров, включая работающих на аксессуарах.

Мастеров тоже сложно найти, как и закройщиков?

Р.: Очень сложно. Иногда мне кажется, что это какие-то единороги, которые в принципе не могут обитать в Омске.

Недостаток кадров — это основной сдерживающий фактор развития?

Р.: Один из основных. Второй фактор — люди пока морально не готовы к формату индивидуального пошива. Нам приходится подробно объяснять клиентам, что шить одежду на заказ — это нормально, напоминать им, что 100 лет назад каждая зажиточная семья имела личного врача, парикмахера и портного.

Я читал, что Zegna шьет 600 тыс. костюмов в год. А у вас сколько выходит?

Р.: Чуть больше сотни.

Я в восторге, серьезно! Когда говорят про импортозамещение, всегда приводят в пример производителей российского сыра. А вы тут, оказывается, Ermenegildo Zegna замещаете. Я периодически покупаю одежду этого бренда, но в следующий раз точно закажу костюм у вас. Отстою, как положено, очередь.

Р.: Ну слава Богу! Я минут 20 жду, когда вы наконец скажете, что придете к нам. (Все смеются.)

Однозначно приду. Тем более нужно взять реванш за сына. (Смеются.) Я же могу заодно заказать к костюму и рубашку?

Р.: Конечно. И бабочку, и галстук.

Ну уж нет, бабочек с меня хватит. Меня и так заставили купить ее на свадьбу сына. (Смущенно.) Кстати, Роман, в прошлый раз, на открытии кофейни Скуратова, я видел тебя в другом пиджаке. Сколько у тебя их всего?

Р.: Мало. (Смеются.)

Так ты сейчас в чужом что ли? Наверное, надел тот, что для клиента шьете. (Общий хохот.)

Р.: Из-за загрузки сложно вклинить личные заказы в текущий поток. Как правило, мои вещи мастера шьют в качестве пробных изделий. В итоге у меня всего два костюма: серый и синий. Но я хочу с десяток.

А у меня, если честно, остался только один костюм и пиджачок, который я купил в Америке. Мы, советские люди, к костюмам относимся неоднозначно: с одной стороны, в СССР их любили носить, с другой — они же всегда сковывают.

Р.: А я, наоборот, расстраиваюсь, что мы перестали носить красивые вещи, костюмы в том числе. Я не говорю, что каждый день нужно ходить по улице в красивом пиджаке...

Ю.: Почему ты так не говоришь? Говори! (Смеются.)

Р.: …Но ведь голубая приталенная рубашка — это секси.

Ю.: Кстати, когда я впервые увидела Рому в PartyPiano, то обратила на него внимание, как раз потому что он был там единственным мужчиной в классическом черном костюме, белой рубашке и черном галстуке.

Р.: С тех пор мои предпочтения в цветах изменились. Сейчас мы не советуем клиентам черные костюмы — они все-таки довольно мрачные.

Рубашка, да, это красиво. Но мне, например, в футболке как-то удобнее.

Р.: К сожалению, многие так думают.

Ну ладно, убедили. Я зайду к вам, сделаю заказ, как вернусь из Карловых Вар... Блин, это такое немодное место, зачем я его упомянул? Что обо мне подумают? (Со смехом.) Лучше бы сказал, что на Ибицу лечу.

Р.: Так Ибица-то еще более заезженное место...

Да? А я был там в 2008 году.

Р.: А я, когда работал репортером в пражской газете, как-то поехал в Карловы Вары снимать игру сборной...

Ты настолько хорошо знал чешский, что мог работать там журналистом?

Р.: Конечно.

Ю.: Рома даже преподавал чешский здесь, в Омске.

Вот это да! А еще какие языки знаешь?

Р.: Английский, чуть-чуть испанский и совсем немного немецкий. Это хорошо помогает в работе. Мы списываемся с зарубежными поставщиками на английском, естественно.

А где ты успел-то выучить языки?

Р.: (Смущенно.) Ну так, иностранные сериалы смотрел.

Роман у нас вырос на знаменитых чешских сериалах. (Все смеются.) Ты в университете, наверное, хорошо учил язык?

Р.: Я бы так не сказал. Два курса, правда, окончил нормально, а потом понял, что кроме учебы есть еще профсоюз, КВН, другие интересные занятия.

Когда все сверстники смотрели порно, ты смотрел сериалы. Появлялся в черном галстуке, говорил на чешском... Представляю, какое впечатление производил на девушек.

Ю.: Когда мы познакомились с Ромой, он меня и правда впечатлил. Потому что тут же сказал: «Я живу в Праге, послезавтра уезжаю». Он улетел, но потом вернулся, и понеслось.

Я видел в «Инстаграме», что вы шили костюм для хоккеиста «Авангарда» — чеха Доминика Фурха. Расскажите, как удалось заполучить такого клиента?

Р.: Это была четко спланированная операция.

Ю.: Да, за нее респектос Роме.

Он его силой что ли заманил?

Р.: Мой знакомый из одного омского барбершопа как-то сказал: «У нас Фурх стрижется». Я попросил, чтобы он маякнул мне, когда тот к ним придет. В итоге я приехал, хоккеист сидит — в футболке, джинсах, «тимберлендах». Я на чешском завязал с ним беседу и на прощание дал нашу визитку, мол, будет нужен костюм — обращайся. Через пару-тройку месяцев он написал, что сделал предложение девушке, и ему требуется костюм для свадьбы. Ну и второй раз мы выполняли ему заказ к презентации нового сезона «Авангарда».

А кто еще из медийных персон был вашим клиентом?

Ю.: Артем Михалков из наиболее известных, спортсмены, например, Андрей Корешков, художники, Анатолий Мовлян, режиссеры, ведущие, бизнесмены — их много.

Тоже в барбершопе Михалкова подкараулили?

Ю.: Да нет. Однажды в баре ко мне подошел знакомый, говорит, что в Омск собираются приехать на «Движение» Александр Ревва, Сергей Светлаков, Артем Михалков и другие. Говорит: «Хочу им сделать подарок на память об Омске —ваши рубашки». В итоге Ревва не доехал до Омска, Светлаков не доехал, приехал только Михалков. Он к нам пришел, рассказал, что у него был неудачный опыт пошива в Париже. Ему там перепутали и мерки, и ткань. А мы ничего не перепутали, и теперь Артем носит нашу рубашку из итальянского хлопка с инициалами А. М. и нашим логотипом.

А из официальных лиц? Может, чиновники какие-то?

Ю.: Мы шили костюмы для первых лиц города и области и сейчас продолжаем это делать. К нам как-то заходил замгубернатора. Он возит сына в Шебалинку, но еще ничего не заказывал.

Р.: Недавно мы еще подарили бабочку дирижеру Омского симфонического оркестра Дмитрию Васильеву. Теперь ждем его за смокингом.

Какую роль в вашем успехе занимает маркетинг?

Р.: Минимальную.

Ю.: А я считаю, наоборот, если бы в свое время у нас не появился качественный логотип и мы с Романом не были бы симпатичными молодыми людьми с кучей знакомых, вряд ли бы у нас все получилось. Это тоже маркетинг.

Р.: Ну я говорю про денежную составляющую. Особых денег мы в маркетинг не вкладывали, а душу, конечно, вложили.

(Задумчиво) Ну знаете, если с Романа снять костюм...


Р.: Ооо, градус разговора растет. Срочно включаем онлайн-трансляцию...

(Смеются.) Я лишь хотел сказать, что если снять костюм, то Роман будет скорее похож на директора коллекторского агентства, чем на модного дизайнера. Высокий, плечистый, лицо непьющее, не обкуренное… Хотя ладно, и без костюма ты симпатичный молодой человек, как и Юлия. У вас тут получилась отличная атмосфера, вам доверяют клиенты, плюс вы, судя по всему, жуткие перфекционисты.

Ю.: Еще какие. Просто дикие. (Улыбается.)

Тогда поговорим о вашей бизнес-модели. Анна Долганева, которая когда-то шила люксовые вещи, в итоге ушла в массовый сегмент, сейчас занимается униформой и спецодеждой. А вы изначально выбрали для себя премиум-сегмент. Это была осознанная бизнес-стратегия?

Ю.: Вопрос о том, как строить бизнес, всегда был предметом нашей конфронтации с Ромой.

У вас прям был внутрикорпоративный конфликт?

Ю.: Конечно. Роман настаивал, что мы не должны уходить в люкс. Говорил: «Это все не наше. Мы должны привлекать моих друзей». А у меня были другие друзья, поэтому мы вышли в люксовый сегмент. (Улыбается.)

Р.: Так я до сих пор считаю, что у нас не люкс.

Ну ладно-ладно, вы люкс по-омски. А если в будущем вам придется выбирать — подниматься еще выше в премиум-сегмент, спуститься в масс-маркет или остаться на сегодняшнем уровне — что выберете?

Р.: Сложный вопрос... Спуститься вниз — это все равно что вновь начать одеваться в рубашки турецкого производства, после того как долгое время носил сорочки из швейцарской ткани. Ты уже тактильно привык к хорошему и тебе сложно даже представить, что придется отказаться от этого.

Когда-нибудь вы сможете создавать вещи уровня Dolce & Gabbana или Armani?

Ю.: Думаю, нет.

Р.: Мы, может, и нет, а наши внуки вполне могут работать в сегменте Ermenegildo Zegna и Brioni.

А какие обороты у вашей компании?

(Юлия пародирует Юрия Дудя): Сколько??? И внизу выскакивает такая цифра — дыщ!!

Ю: В год мы шьем около 150 костюмов, около 200 рубашек, пару десятков пальто и аксессуаров. Так что в год выходит около 10-15 млн рублей.

Как менялся размер оборота от года в год?

Ю.: Сначала была арифметическая прогрессия, потом на определенном этапе геометрическая, сейчас опять арифметическая.

Вы, понятно, на упрощенке...

Ю.: Да.

Для предпринимателя очень важно контролировать свои расходы. У меня часто спрашивают о причинах нашего успеха. Все просто — мы всегда тратили меньше, чем зарабатывали.

Ю.: И мы аналогично. Более того, мы развиваемся только за свои, не кредитуемся. У нас нет инвесторов. Хотя, возможно, скоро они нам потребуются. (Загадочно улыбается.) Нас с Ромой постоянно тревожит мысль о том, куда расти дальше. К пятилетнему рубежу мы определились, что будем расти вширь, а не только вглубь.

То есть продолжите шить мужскую одежду, но другую?

Ю.: Да, нам очень не хватает casual. Мы хотим поработать в этом направлении.

И в каком ценовом сегменте вы планируете работать?

Р.: Выше среднего.

Ю.: Мы остаемся на том же рынке, с теми же клиентами, просто расширяем линейку.

А клиенты к этому готовы?

Ю.: Да.

Р.: Они этого хотят и могут за это заплатить.

Вы уверены?

Р.: Абсолютно. Правда, мы никак не можем начать прицельно заниматься этим направлением.

У нас слишком много оперативной работы, не хватает менеджмента хорошего качества.

Ваша EBITDA позволяет вам нанять талантливых менеджеров?

Ю.: EBITDA позволяет, а реалии рынка — нет.

Ну и в завершение… Я должен был взять интервью у рэпера Гнойного. У редакции была договоренность, но в последний момент он отказался общаться. Однако при подготовке к беседе я многое о нем узнал, в том числе и о бренде «Антихайп». Как вы считаете, есть ли у него перспективы?

Ю.: Для меня что хайп, что антихайп — это явления, которые популярны на очень коротком промежутке времени. Мы же все-таки работаем на более долговременную перспективу.

А давайте представим, что Гнойный стал вашим партнером.

Ю.: Не дай Бог, конечно. (Смеется.)

Р.: Скорее, он станет нашим клиентом, чем партнером.

Записала Наталья Коробова

 
По теме
На дорогах и тротуарах ледяные рытвины и огромные лужи Наташа ЛИПИНСКИ Фото: vk.com/aomsk?from=search В паблике «Аварийный Омск» появился снимок автобуса, который стоит в огромной луже без колеса.
Мошенники из Омска попали под суд после обмана жителей нескольких регионов 20-летние подсудимые звонили жителям Омской и Новосибирской областей, рассказывали придуманную историю, а после получали от потерпевших крупные суммы.
Куда сходить в Омске 29, 30 и 31 марта - Пульс Live Куда сходить в Омске 29, 30 и 31 марта  Пятница - день недели, которого ждут буквально все, от воспитанников детского сада до топ-менеджера крупной корпорации.
Пульс Live
Награда волонтёру - Газета Омский пригород Активист волонтёрского сообщества «Помощь солдатам» был награждён медалью.
Газета Омский пригород